Повезло, так повезло. Радость прям из-за пазухи прёт. Как многие слова и это говорит само за себя. Везло… Ещё бы только туда бы везло, а то увезёт не туда… Будешь там жёстко в кровь умываться. Не повезло, так не повезло.
Но, есть и плюс. Повезло. Это не какое-то там непонятное слово –«шанс», который тебе выпадает как джокер из непонятно кем растасованной колоды. С везением, все предельно ясно. Тут, где везение, только всё от тебя. Нет, конечно, есть и баловни, по наследству может так подвести, что дальше только держись. Но, таких единицы, а нас миллионы. Ещё красивая аналогия есть — сёрфинг. Там, вот как раз всё на везении и построено. На доску вскарабкайся, волну выкарауль, потом оседлай, а дальше равновесие держи, и всё… и будет тебе везти, аж до полного успеха. Как говориться, — совпало.
Почему они там разосрались этой ночью, сказать не могу. Не…, не-то что там, он ей, она ему, кто позже, кто раньше домой приходит. Или я тут всё для Нас, а ты всё для Себя. Они уже года три, четыре без штампа в полной синергии поживают. И даже не быт. Я не помню уже, чем он там деньги зарабатывал. Давно было. Точно, что ещё не бюджет, да тогда ещё и на спекуляции не хило можно было подняться. Там купил дешевле, тут продал дороже или наоборот тут купил, там продал. Главное ценик захода и спинку греть, чтоб разным козлам неповадно было.
Короче говоря, равновесие держал – везло. Да, и она стильная была не дура, гламуром не брезговала подрабатывать. У них в тет-та-тет другая беда была. Два темперамента, метал и кремень. Вспыхивало при каждом сколе. Ну, там чашка не там стоит или вопрос прослушан, да мало ли пустяков — задело, чиркнуло и всё – понеслось. Ну, а чё…молодость горяча – Ча-ча-ча…
Ночь не ночь, полночь или чуть за того. Понеслось. Рзосрались от души. Тоже надо понимать, будни. У каждого свои ещё производственные заморочки накопились. Ну, и огонь маслом-то не зальёшь. Она с криком – «Да, пошёл ты…», только кожанку с крючка цепанула и дверью хлопнула:
— Пока!
Жили они тогда где-то около Маяковки, точно не помню, где квартиру снимали. Одним словом ушла в ночь… Он подумал, может тоже куда «забуриться» — в кабак какой, но чё-то остановило. Тоже цепанул, но тока бутылочку Хеннесси и как был, майка, джинсы, башмаки, так и плюхнулся на софу, ноги задрав на спинку.
Пейзаж – классика. На полу бутылка, стакан, пепельница, в руке сигарета, в потолок дым. Ну, а чё не закурить-то. Сама виновата… Она тоже курила, но у них была договорённость в квартире ни, ни. Если приспичило, то на балкон или на лестничную клетку. «Вот-те лестничная клетка» — думал он, чадя в комнате. В «ящике» фонило какое-то кино.
Она шла по Тверской. Юбка миди, светлое трикотажное боди, с накинутой поверх курткой, цокот босоножек по асфальту. В спину ей, прожигая лето, неотрывно смотрел со своего постамента Маяковский. Может даже слюни пускал, не знаю. Лично я, когда первый раз увидел, пускал. Прям запузырился.
Шла она, первые минут десять, пока клокотало, застилая глаза, как какой-нибудь беспилотник, вспарывающий ветер на максималке. Вскоре обороты спали, поутихло, решила закурить. Тырк, тырк, а карманы-то пусты. Ни денег, ни телефона, ни сигарет. Только сейчас сообразила, что сумку не схватила. Вылетая из дома, мелькнула мысль, что в куртке что есть, но оказалось, промахнулась. Огляделась по сторонам. Ни души вокруг. Возвращаться вообще не вариант, ну, ни разу ни вариант. «Ещё чего ему… Еще может извиниться… урод…». Сигаретку можно было бы в палатке стрельнуть. Слезу б пустила или улыбнулась, в зависимости от пола и угостили, но как назло одна, другая закрыты. Ладно, счас до бульвара дойду там вечно кто-то да тусит, да и палаток побольше.
По тротуару шпильками тук-тук, в голове мысли скок подскок. Вдруг одна аж, стрельнула: «может пару дней у подружки пожить…, пусть он побесится…» Но, тут же и потускнела: Ах, денег нет… машина, машина, машина…как добраться». Были подружки и поближе и даже, как говориться в шаговой доступности, но так чтобы на несколько дней приютила, только одна. Да вот, незадача, до неё на своих не добраться, тем более в это время суток. Но мысль не переставала клокотать: «Может, попробовать машину поймать…, а там подружка оплатит…» Можно было бы и на своей машине. Были, были у этой парочки, даже у каждого своя. НО… Опять отступать… Ключи в сумке, сумка в квартире, а там он… Она-то ещё не перекипела, так, огонь чуть поутих. Возвращаться западло. Надо что-то придумать, и она продолжила, не замедляя шаг, судорожно биться мыслью под стук каблуков. Решила, не идти на бульвар, чё время терять. Тут пару переулков до Патриарших, а там приятельница живёт, одолжусь. Только собиралась свернуть, как…
— Эй, заблудилась?
Услышала она чей-то голос. Обернувшись, увидела медленно катящуюся позади бэху.
Увлечённая своим гневом, она не слышала не то, что как подъехало это авто, а вообще как проносятся автомобили по ночной магистрали.
— Может помочь чем?, — откинув чёлку, смоляных волос, спросил парень, сидящий рядом с водителем. Опустив окно до упора, он положил предплечья на верхний край обивки двери, а сверху опустил подбородок. Выглядело мило. Из открытого заднего окна торчали ещё две улыбчивые ряшки. Обычные пацаны, приблизительно того же возраста, что и наши герои. Она остановилась, машина тоже.
— Сигаретой не угостишь?, — спросила она, не двигаясь с места.
— Конечно, конечно, — произнёс чернявый и, выскочив из машины, подал ей открытую пачку «Парламент». Она вытащила сигаретку.
— А прикурить?
— Ты, чё совсем пустая, — с этими словами он чиркнул зажигалку и поднёс к её лицу.
— Это твои друзья? — не отвечая на вопрос, кивнула она головой в сторону машины.
— Да, — и он назвал три имя. Тот, кто был за рулём, не вылезая вытянулся поперёк салона и помахал в окошко. Двое других, с готовностью вылезли и подошли.
— Вина хочешь? – спросил один из подошедших. Она обратила внимание, что у него сломан нос. Боксёр что ли, мелькнула мысль.
— Нет, спасибо, к знакомой иду.
— А мы в клуб ехали… Видим девушка одна, думали помочь чем. – говорил чернявый, тоже покуривая сигарету. Хочешь, подвезём?
— А в какой клуб-то?
— Тут где-то новый «Б2», вот ездим, ищем.
— Так проехали… к нему через Садовое…. Хотя можно и дворами..
— Слушай, покажи а.., а мы тебя до подруги доставим?
Докуривая сигарету она смотрела на чернявого, чья белая рубашка была не застёгнута на две верхние пуговицы, да и вообще он выглядел стильно. Встретясь с ним в клубе, даже в том же «Б2», можно и выпить. Но определяющим в её решении было не это. Она себя знала… Прошло более получаса, как хлопнула дверью и, запал начал проходить, а значит, пока дойдёт до приятельницы, пока то да сё, начнут глодать сомнения. Нужны ли такие кардинальные меры, у кого-то жить и чем вообще, потом это закончится. Она отходчива. Но пока раздражение попыхивало, она решила не тормозить, быстрее к подруге, потом будет видно.
— Ок, покажу…
Они направились к машине. Чернявый шустро вскочил на переднее сиденье, потом, со словами,- тебе выходить раньше, — назад залезли двое других. Она намеревалась сесть спереди, но не стала заедаться…, села с краю. Тот, что был рядом, протянулся через неё, захлопывая дверь. В это время чернявый задорно крикнул:
— Ну, что погнали…
Прошло почти два часа, как он валялся на диване. Коньяка осталось на дондышке, стены как следует пропитались никотином, телек шипел, сна ни водном глазу.
«Небось, поехала к этой… своей…» — он всё время забывал имя её наперсницы. «Чё бы поделать…» — размышлял он, пялясь в потолок.
Уклюкиваться настроения не было. Пойду, покатаюсь, решил он. В холле, нащупав в куртке ключи от машины, он, вытащив их, и как был в майке, распахнул входную дверь. Переступая же порог вдруг остановился. Краем глаза он заметил лежащую на тумбочке её сумку. Вернулся. Взял. Направился обратно в комнату. Высыпал содержимое на пол, а сам присев на корточки стал рассматривать образовавшуюся перед ним горку. Вытягивая оттуда попеременно, всевозможные штучки-дрючки женского обихода он откопал, помимо ежедневника, телефона и кошелька, ключи, как от квартиры, так и от машины.
«Дура…» — это единственное, что пришло ему на ум. Развеявшаяся с парами алкалоидов злоба сменилась досадой. «И чё… теперь сиди, жди, когда изволит прийти…». Он смотрел на ключи и соображал, как поступить. Кататься хотелось, ой, как.. «Соседям можно оставить, но ночь, будить, зачем… почтовый ящик, то же не вариант», — а какого-то закадычного места у них не было. Стал листать записную книжку, пытаясь сассоциировать в толпе имён, адресов и телефонов, ту одну задушевную подругу, к которой могла умотать. Пройдя от корки до корки ни на чём определённом не остановился. Бросив, записную обратно в кучу, выпрямился, прикурил сигарету и вышел на балкон.
Июльская ночь была шикарна. Без перегрева и духоты, с лёгким привкусом зефира, который вкупе с подёрнутыми кое, где дымкой звёздами, придавали немного неги. С высоты балкона открывался поэтичный вид на неразбериху крыш тогда ещё не сгинувшей старой Москвы. Сейчас, ночью, от этого вида оставались только жалкие полутени, но, тем не менее, лиричному настроению, плескавшемуся как море у побережья у перил этого балкона, это не мешало. Он, облокотившись на поручни, тлея угольком сигареты, с рассредоточенным взглядом вдаль, плыл где-то уже за буйками.
Последний огонёк осел в пепел, он хлопнул себя по бедру, проверяя в кармане ли ключи и развернувшись, пошёл бодрым шагом через квартиру на выход. «Кататься, кататься, кататься… звала ночь».
В прихожей его настиг телефон. Карман гудел. Он вытащил трубку и посмотрел на экран. Номер был не знакомый. Первая мысль, которая посетила, была, — это она от подруги, хочет сказать, что не будет. «Да, и чёрт с тобой, золотая рыбка…, побесись! А вдруг не она…а если чего с товаром…» — перехлёстывали друг друга гадалки. Легко, не она. Все эти международные перевозки на свой страх и риск могут выкинуть любой фортель в любой момент. Он нажал кнопку вызова и поднёс трубку к уху. Она…
Она очнулась, полулёжа в кресле. Голова раскалывалась. Левая скула немела. Машинально пощупав она почувствовала нарост гематомы. Заснула она в машине моментально, когда тот парнишка, что захлопывал дверь, отклоняясь обратно, чётко двинул ей с локтя… Она даже, не поняла, что произошло и, сейчас не помнила, что было. Просто вырубилась.
Очухавшись, огляделась. Что это не частный дом, а какая-то квартира было понятно. Планировка, окна и т.п. В соседней комнате слышались мужские голоса. Постаралась выпрямиться в кресле. Вдруг увидела, что шлейка боди оборвана и всё как-то сбито. Тело тут и хладонуло. Мысль, что надо встать, подойти к окну, попытаться сориентироваться сбила открывшаяся дверь, в которую вошёл чернявый.
— О…, проснулась…, — сказал он тем же ласковым тоном, с которым подкатывал на улице.
— А я тебе выпить принёс, — с этими словами он протянул ей стакан полный, по всей видимости, виски. Почуяв его пластиковый запах, она машинально отвернула голову. Она и так не жаловала этот напиток, а тут её прямо чуть не стошнило.
— Надо, надо, — уже более грубо произнёс парень, нависая над девушкой.
— Да, поставь, ты…, дай оклематься, — сказала она тяжёлым голосом, без агрессии. Она сто лет как уже перестала быть наивной и сейчас чётко понимала происходящее и свои перспективы. Молодчик на секунду завис, а потом, приняв довод, поставил стакан на пол возле её ног.
— Дёрни, легче потом будет, — хмыкнул он.
— Эй, мужики, — крикнул он, — шмара вернулась…
В комнату гулко ввалилась вся шобла, которую она наблюдала в машине. Рубашки расстёгнуты, в руках у кого стакан, у кого бутылка, в зубах толи сигареты, то ли косяки. Братки чадили. Тот, который врезал, подошёл поближе полюбоваться своей работой. Схватив по-хозяйски ладонью за загривок, подтянул к себе. Она упиралась в меру.
— Тебя это не портит, — засмеялся он, — снимай накидку, запреешь — и он попытался её поцеловать, но тут она вывернулась и отскочила к окну. Бросив мельком взгляд в темноту, она увидела силуэты спальных многоэтажек и шаблонный двор.
— Ты бы тут, не очень ломалось, — раздражённо гаркнул, тот, что в машине был за рулём, — по любому распахаем… Вот, что потом, от тебя зависит…, — и он зло скривил рот.
Она стояла, упёршись за спиной руками в подоконник, как затравленный зверь, которого вот-вот пристрелит живодёр. Блуждающие глаза обшаривали комнату в надежде углядеть телефон. Не было…
— Ну…, — и двое из этой банды стали медленно подступать к ней. В это время проём двери в коридор освободился, и она увидела там край тумбочки, на которой была свалена груда мобилок.
— Ребята, ребята…погодите…, погодите… вы мне так приложили, в себя не приду…. Дайте в ванну сходить, хоть…,ну…! — и она умоляющи, стала переводить взгляд с одного на другого. Чернявый инстинктивно, казался ей, среди всех этих злодеев по мягче. Но прорезался не его голос.
— Ла-адно… иди, — сказал один из наступавших и отошёл в сторону, открывая проход в коридор.
Она стрелой выскочила из комнаты, выскочила как можно быстрее, чтобы никто не успел увязаться следом и, споткнувшись у тумбочки, схватила телефон. Юркнула в ванну. Повезло… рабочий…
Не смотря, на весь ужас сложившейся ситуации, ей удавалось сохранять присутствие духа. Она вышла из рабочих кварталов, так что закалка была. Прекрасно осознавала, единственный свой путь к спасению. Набрала номер.
Услышав её голос, он понял сразу…, стряслось… Трезвость, как хмель в зависимости от дозы бьёт наотмашь. Она ещё не закончила свои несколько слов: «Меня похитили, четверо, многоэтажка, спальный район…», — а он уже как ЭВМ просчитывал варианты.
— Тяни время…не вешай трубу…, — услышала она в ответ его глухой голос. Говорить больше было нечего.
Сам же он, переписав высветившийся номер на листочек, и не вырубив телефон, оставил его в прихожей. Вошёл в комнату, на городском набрал цифры.
— Ты, чё двинулся, время видел, — заворчал голос на другом конце.
— Видел.
— Чё случилось…, груз кинули, — почувствовав тон, перестроился на серьёзный лад абонент.
— Хуже… жену похитили…
— А я при чём…, не мой профиль…
— Зато ведомства твоего…
— Ну, и что…
— Тройной месяц заплачу…
— Ну…
— Есть номер…, локация…пусть отряд пошлют….
— Ох…, как у тебя всё просто… Знаешь, сколько бумаг писать… согласовывать… Это тебе не…
Но он, не дожидаясь, что же это за не…, перебил.
— Сколько надо…
На другом конце молчали. Он тоже.
Она, выйдя из ванны, так же незаметно, как взяла телефон бросила его обратно, только теперь включённым. Но не успела она переступить порог комнаты, как один из хмырей вскочил ей навстречу. Обжав талию, стал разворачивать со словами;
— Не…, не…, не… нам не сюда…, кровать в соседней… комнате…
— Ребята… ну…, дайте хоть выпить и она, вырвавшись, в два шага подскочила к креслу и схватила стакан. Сделала глоток, влив в себя чуть ли не всё содержимое. Вдруг за икала и все, что было в горле выбрызнулось ей на грудь и на пол.
— А вина нету…, — откашливаясь и плюясь, спросила она, — меня с крепкого с детства мутит…
— Убирать, кто будет? — брезгливо спросил, водила.
— Я уберу, уберу…, — поспешила ответить она, — вина-то дадите…?
Пацаны протёрли между собой.
— Ты вино-то из машины притащил?
— Не…, так я её пёр…
— Ну…, чё… напоим…, мягче будет… — засмеялся один.
— Ладно…, смотайся…, — поддержал другой.
Он, прервал молчание. Стоя в амбразуре балконной двери, преграждая застывшей в металлическом ожесточении мошной, прилив душистой ночи, произнёс:
— Так какой ценик.
— Ну-у…, думаю…, в полгода тебе это встанет, — наконец выдал собеседник.
— Ладно…., три сейчас, а три удвою каждый месяц…, пойдёт.
— Диктуй номер…
Какая там была «кухня». Кто и как писал бумаги. Писали ли их вообще. Была операция антитеррор или не была, может просто минивэн скатался. «Вставал на уши» среди ночи подъезд жилого дома на окраине Москвы или всё прошло тихо, никто не «вставал». Нашли ли в этой квартире бочку селитры или спичечный коробок тратила. Пополнилась ли статистика раскрытия очередным отрядом четырёх боевиков или прошли по хулиганке, если вообще прошли по сводкам, а не остались, поломано лежать на паркете, не имеет значенья. Это уже вопрос везения тех ребят. Ни это предмет данного повествования.
Солнце ещё не вылезло из-за горизонта, хотя проснулось и начало сыпать искрящимся песком окоём неба. В мутном сумраке ещё бросались в глаза жёлтые огарки фонарей, но с каждой волной рассвета они тускнели. Трамваи, автобусы и прочие жители транспортных депо ещё не вздрагивали, не слыша, ворчанье сторожей, проснувшихся от шагов пришедших, водил.
По зияющим пустотой улицам редким стрекачом просвистывали такси. Таким же стрекачом из туннеля из-под ног Маяковского выскочил фургончик Фольсваген, и, невзирая на дорожную разметку, юркнул в одну из ближайших подворотен, где издав законный тормозной визг, замер по стойке смирно. Дверь отъехала, и из неё вышла она. Из набитого камуфляжами салона один из парней, тех же возрастов, кинул, прощальным приветом:
— Ну, ты и везучая…, — и подмигнув, заключил,- сама тоже молодец…
Конечно, красива эта сказка. Хочу только одно, в концовочке отметить, что если взять объективочку по статистике отечественного Министерства профильных дел, то выйдет, что страна у нас тотального не везения.
Ваш комментарий будет первым